/ / Общественно-политические
30.07.2015

«Честные правила для бизнеса» (<em>Александр Бенько, Полина Конога, «Советская Белоруссия» от 30 июля 2015 г.)</em>

Вечного законодательства за исключением разве что законов природы не существует. Любые документы имеют свойство со временем устаревать и требуют пересмотра или обновления. Не раз звучали пожелания: необходимо усовершенствовать текст президентской Директивы № 4 «О развитии предпринимательской инициативы и стимулировании деловой активности», мол, многие ее положения требуют дополнений и корректив. Чего сегодня не хватает малому и среднему бизнесу, на какие моменты стоит обратить внимание государству и какие инициативы непременно должны попасть в обновленную версию документа, обсуждали гости нашей редакции. За круглым столом в конференц–зале «СБ» собрались председатель Постоянной комиссии по экономике, бюджету и финансам Совета Республики Национального собрания Владимир ПАНТЮХОВ, заместитель директора Департамента по предпринимательству Минэкономики Петр АРУШАНЬЯНЦ, сопредседатель правления «Бизнес союза предпринимателей и нанимателей имени профессора М.С.Кунявского» Жанна ТАРАСЕВИЧ и председатель президиума Республиканской конфедерации предпринимательства Владимир КАРЯГИН. 

«СБ»: Недавно Минэкономики опубликовало на своем сайте список документов, которые были приняты во исполнение первой редакции Директивы № 4. Цифры, откровенно говоря, удивили. Оказывается, за время существования этого документа во исполнение его положений было принято 193 законодательных акта. Если быть точным, то это 22 закона, 41 указ, 5 декретов Президента, 80 постановлений Правительства и Правления Нацбанка, а также множество ведомственных законодательных актов. При этом наш бизнес продолжает жаловаться на то, что государство ничего не делает для того, чтобы упростить ему жизнь.

П.Арушаньянц: Действительно, в стране было принято без малого две сотни документов, в которых прослеживается четкая связь с Директивой № 4. Она дала толчок не только в законодательной сфере, но и в самом отношении государства к предпринимателям. Приведу банальный пример: до принятия Директивы бизнес–союзы в заседаниях Президиума Совета Министров никогда не участвовали, а сейчас присутствие при обсуждении документов на этой важнейшей в Беларуси диалоговой площадке уже стало для них делом обыденным. Все вопросы, которые в той или иной степени затрагивают интересы предпринимательства, обсуждаются теперь с непременным участием представителей бизнес–сообществ. Это уже сложившаяся практика. Так что главный результат работы Директивы № 4 — это не только новые законодательные акты.

Принятые документы охватывают многие направления: это и ценообразование, и регистрация, и административные процедуры, и использование тарифной сетки оплаты труда, и лицензирование. Но сейчас мы вплотную подошли к новому этапу. Директива № 4 работает уже четыре с половиной года, в ней есть нормы, которые выполнили свое предназначение и теперь требуют нового толчка. К примеру, темы вовлечения неиспользуемого госимущества в хозяйственный оборот, а также выкупа арендаторами имущества, которое они арендуют. Это важнейшая проблема, причем она влечет за собой и целый пласт других социальных и экономических вопросов. Если бы эти предложения были реализованы, у нас усилился бы средний класс собственников. Конечно, у нас закреплен и действует порядок первоочередного права арендатора выкупа арендуемого имущества в случае, если собственник это имущество продает, но этого явно мало, и пришел черед сделать следующий шаг. Теперь мы говорим о том, чтобы в обязательном порядке государство продавало имущество, если арендатор соответствует всем необходимым критериям: добросовестно выполняет свои обязанности, готов выкупить объект по рыночной стоимости.

В.Пантюхов: Сегодня мы здесь собрались прежде всего для того, чтобы понять, что нам нужно сделать с точки зрения изменения законодательства для того, чтобы сектор малого и среднего бизнеса мог сделать еще несколько шагов вперед. Хочу обратить внимание на один момент. Лет 15 назад я работал председателем комитета по предпринимательству и инвестициям Могилевской области. Когда я пришел на эту должность, вклад предпринимательства в экономику страны был всего 7 процентов. Потом уже было 14 процентов, потом стало 25, потом — 37. И сегодня мы уже говорим о том, что у наших соседей предприниматели формируют более 50 процентов ВВП и к таким цифрам следовало бы стремиться и нам. Существует такое выражение «торопитесь медленно и будете вовремя». Собственно говоря, именно это сейчас у нас и происходит. А такое поступательное движение вперед непременно нужно поддерживать законодательными актами.

Законодательная база у нас совершенствуется буквально на глазах. Приведу один пример: совсем недавно, на последней сессии, был принят законопроект «О хозяйственных обществах». Он ходил–бродил по ведомствам несколько лет, пока наконец–то увидел свет. Сам документ занимает 124 страницы, из них 43 — это поправки, которые делались все то время, пока он готовился. Так сегодня происходит и с Директивой. Многие моменты в первоначальный документ не были включены, и пришла пора их там разместить. Желание сделать новую редакцию документа говорит как минимум о том, что Правительство знает точку зрения бизнеса, понимает, в чем он действительно нуждается, и готово работать вместе с ним.

«СБ»: Хотелось бы задать вопрос представителям предпринимательских союзов. На ваш взгляд, какие самые важные преобразования деловой среды были связаны с Директивой № 4?

В.Карягин: Один из важнейших моментов — сокращение объема оборотных налогов. А это, как известно, один из наиболее важных компонентов формирования делового климата. Считалось, что Директива № 4 должна подтолкнуть экономическую инициативу людей, часть которых сама станет предпринимателями, часть будет работать на этих предпринимателей. Но в первую очередь расчет был на то, что инвестор должен был почувствовать улучшение «погодных условий».

Для предпринимателей Директива № 4 — это был посыл заниматься делом, проявить активность. Те позиции, которые отразил проект, соответствуют многим чаяниям бизнеса, хотя, признаю, доля скепсиса у нас, конечно же, присутствовала. Предприниматели хотели бы, чтобы все было... быстрее и надежнее. Ведь для реализации большинства положений Директивы № 4 не требуется больших денежных ресурсов, а вот что является важнейшим фактором для предпринимателей — это время и условия ведения бизнеса. И вот здесь мы немного притормаживаем, работаем пока по–черепашьи.

Ж.Тарасевич: Директива № 4 является документом прогрессивным, и по ее букве было сделано немало. Но, к сожалению, большинство инициатив оказалось рассчитано на предприятия, которые находятся на самом старте. Речь идет о серьезной оптимизации законодательства, которое изменило вопросы регистрации бизнеса, закрепления его в регионах, пересмотрело вопросы лицензирования и другие моменты. До Директивы № 4 ведь практически весь частный бизнес у нас в стране расценивался как хобби. Все развивалось по остаточному принципу. Директива была твердым посылом обществу, населению, инвесторам в той части, что государство обратило внимание на данный сектор и признает, что предпринимательство является основным фактором структурной перестройки. Однако пока предприниматели однозначно сказать, что ситуация изменилась к лучшему на все 100 процентов, не могут. Конечно, есть хорошие перемены, но все равно многое предстоит еще менять.

Но новая редакция Директивы, на мой взгляд, не является полным отказом от ее старой версии. Это скорее логическое продолжение того, что было принято ранее, однако уже с учетом вновь открывшихся обстоятельств. В частности, это вступление нашей страны в ЕАЭС. Теперь ведь мы должны сверять наши шаги не только с собственными потребностями, но и с тем, что происходит у наших партнеров. Второй момент. На товарных рынках сегодня наблюдается очень нестабильная ситуация, сильно возросла конкуренция, и нам срочно нужно менять деловой климат, обязательно учитывая эти условия.

В.Карягин: Про такой существенный момент, как развитие диалога между бизнесом и властью, здесь уже упоминали. Но стоит отметить, что сам диалог должен носить более профессиональный характер: его стороны должны быть профессиональными. Жизнь ведь не допускает поверхностных решений. Радует, что Парламент в последнее время стал более активным, стал принимать участие в обсуждении инициатив. Мы последние 10 лет в нашем документе «Национальная платформа бизнеса Беларуси» писали: пора бы вернуться к практике публичных слушаний в Парламенте наиболее важных вопросов предпринимательской деятельности. С прошлого года это происходит. В своем обращении к Национальному собранию и белорусскому народу Президент также подчеркнул важность этой ветви власти как площадки, где обсуждаются очень важные вопросы. Так что определенный поворот произошел и в этой части.

Ж.Тарасевич: Вместе с тем важно в вопросах развития бизнеса не делать шаг назад. Мы совершили очень много шагов вперед, особенно в части упрощения системы налогообложения для малого бизнеса, но если посмотреть на упрощенную систему налогообложения, то с прошлого года мы пытаемся идти по пути сужения количества субъектов хозяйствования, которые могли бы ее использовать. И здесь есть проблемы, которые тоже нужно поднимать.

Кроме того, нужно рассматривать и вопросы расширения бизнеса. Если малый и средний бизнес у нас больше не является хобби для граждан, а стал фактором структурной перестройки экономики, то тогда мы должны посмотреть на соседей, как у них развивается эта сфера. Например, на Россию, которая предполагает снижение налогов почти до нуля, предлагает своим малым предпринимателям «налоговые каникулы» — мораторий на любые изменения налогового законодательства. У нас ситуация наоборот — инициатива Минфина и МНС (на основе анализа и усредненных данных) вернуться практически к упрощенной системе налогообложения 2010 года, то есть снизить порог применения «упрощенки» до 15 человек (сегодня 50) и до 4 миллиардов (сегодня 13 млрд.). Главный аргумент — количество субъектов растет, а доля налогов остается на уровне 2 процентов. И если посмотреть внимательно на сумму налогов, поступающих в бюджет от упрощенной системы, то, наверное, это были правильные расчеты. Но мы должны еще подсчитать, сколько подоходного налога платят люди, которые задействованы в предпринимательстве, сколько отчислений идет в фонды обязательного страхования, сколько создано рабочих мест. И, исходя из этого, следует рассматривать позиции и роль малого бизнеса в экономике и принимать взвешенные решения. И самое главное — должны быть равные, прозрачные и понятные условия для всех. А не так, как трактуют налоговые органы, в частности ИМНС города Минска, ситуацию, которая сложилась с 1 июля текущего года, т.е. субъекты малого бизнеса, где более 25 процентов акций (долей) принадлежат коммерческим и некоммерческим организациям, не имеют права применять «упрощенку», а где эти же 25 процентов принадлежат местным органам власти или другим госорганам, — имеют. Где же равенство форм собственности?

В.Карягин: Здесь имеет большое значение количественный фактор. Сегодня мы пока отстаем и от партнеров по ЕАЭС, и от Западной Европы по количеству, как это говорят, бизнеса на тысячу человек. Сегодня у нас в стране насчитывается чуть более 350 тысяч субъектов хозяйствования, включая ИП, а оптимальным было бы иметь не менее 800 тысяч. Их может быть ведь и больше, одно и то же физлицо может быть участником ООО, ИП, акционером... У нас в стране сегодня насчитывается только 1 миллион акционеров. При этом есть в мире государства, где 60 процентов граждан владеют акциями предприятий. Для многих пенсионеров ценные бумаги — это хороший источник дополнительного дохода. То есть схема, когда поток финансовых ресурсов направлен не только на крупные и успешные предприятия, но и в адрес малого и среднего бизнеса, вполне возможна. Цена этого вопроса — стимулирующая, упрощенная система налогообложения. Для того чтобы пойти на такой шаг, государству нужно совсем немного затрат, да и рисков тут особых нет. Но это создаст активную деловую среду: государство, безусловно, выиграет и от роста числа рабочих мест, и от налогов на прибыль, и от налога на недвижимость, если она будет нарастать. То есть все это источники поступления денег в бюджет.

«СБ»: Хотелось бы проверить, насколько власть близка предпринимателям? Вот, к примеру, у вас в мобильниках есть номера личных телефонов Премьер–министра или министра экономики? Можете ли вы им позвонить в любой момент, чтобы решить какие–то вопросы?

В.Карягин: Да, я могу.

Ж.Тарасевич: Да, есть все номера телефонов. И не только этих людей. В.Карягин: Мы можем звонить в любое время и иногда этим предложением пользуемся.

«СБ»: Какие моменты важно не забыть при подготовке Директивы № 4 версии 2.0?

П.Арушаньянц: Важно понимать, что в новой редакции Директивы № 4 сохранены важнейшие ее положения, направленные на обеспечение однозначного правового регулирования и стабильности законодательства, повышение качества подготовки нормативных актов, регулирующих предпринимательскую деятельность. Пожалуй, самое важное — это не забыть принцип разделения в государственных органах функций государства как собственника и государства как регулятора. С усилением функций по комплексному стратегическому планированию и превентивному управлению развитием видов экономической деятельности. Решение этого принципа — это решение многих проблем, в том числе и в антимонопольной, и в промышленной политике. Это очень серьезный момент, на нем заострял внимание и Президент в своем Послании.

В то же время проект Директивы содержит ряд новых мер, ключевыми из которых можно назвать, к примеру, гарантию невозможности пересмотра результатов правомерных сделок по приватизации госимущества путем определения трехлетнего срока исковой давности в отношении установления факта ничтожности такой сделки. Мы хотели бы закрепить законодательно критерии, при которых отчуждение субъекту хозяйствования арендуемого им более трех лет государственного недвижимого имущества становится обязательным. Хотелось оговорить в новом документе участие субъектов частного сектора в реализации отраслевых и региональных экономических программ в целях их эффективного встраивания в производственные и торговые цепочки и создание на основе объединений субъектов предпринимательства саморегулируемых некоммерческих организаций. Также мы в Минэкономики хотели бы, чтобы в документе был отражен перевод всех существующих административных процедур, затрагивающих бизнес, исключительно в электронную форму и, конечно же, в стране необходимо создать институт обязательной оценки регулирующего воздействия для проектов нормативных правовых актов, затрагивающих интересы бизнеса.

В.Карягин: Главное отличие данного документа от всех других — глубокая вовлеченность делового сообщества в его разработку. Нам предложили высказать и внести предложения, а Минэкономики стало площадкой для обсуждений. И министр встречался с представителями бизнеса, и на экспертном уровне пытались поднимать какие–то вопросы. Конечно, важно, чтобы блок развития контрольной деятельности, который предшествовал Директиве № 4, заложил основу профилактической работы по предупреждению нарушений в экономической сфере, в том числе по превышению полномочий регуляторами при их контрольной деятельности.

Мы видим, как увеличивается в последнее время количество проверок малого и среднего бизнеса, что не может нас не волновать. Минторг получил достаточно большие полномочия, также, как и налоговые органы, санитарно–эпидемические службы... Я не буду называть фамилию предпринимателя, вы все его очень хорошо знаете, магазин которого недавно был закрыт за незначительные нарушения, и это почти полностью его разорило. Почему нельзя позволить бизнесу устранить какие–то нарушения, чтобы через два–три часа он вновь мог начать работать? Бизнес — это же живой организм, как можно допускать такие вещи? К большому сожалению, нет никакой ответственности, нет понимания, что мы все в одной лодке. Вот дали ряду ведомств такие полномочия — без суда приостанавливать деятельность предприятий, и они это право используют налево и направо, порой неадекватно тяжести нарушения.

Но есть и положительные моменты. Например, КГК очень хорошо усовершенствовал свою работу: расширилась сфера плановых проверок, субъект хозяйствования даже может выбрать для себя определенное время, когда к нему придут контролеры. Вот так надо поступать — упрощать ведение бизнеса, а не «кошмарить» его, как говорил один политик.

Ж.Тарасевич: Все то, что уже есть в новой версии Директивы № 4, конечно, все это поддерживается бизнес–сообществом, и все это прошло через нас. Но, как мне показалось, на этот раз наиболее активными инициаторами подготовки документа были госорганы, которые не поддержали многие вещи, предлагаемые бизнесом. И раз уж документ еще пока не подписан и продолжается его обсуждение, хотелось бы, чтобы не были забыты некоторые моменты. Первое — выработать процедуры принятия новых решений госорганов по вопросам регулирования экономики, которые бы обеспечивали строгое соблюдение законодательства, с одной стороны, и открытость на основе предварительного обсуждения — с другой. Все это — обязательно с участием бизнес–сообществ. Это та самая оценка регулирующего воздействия, о которой упоминал Петр Борисович. Это то, что сегодня происходит в рамках ЕАЭС и ЕЭК. Второй момент: принятие решений по приостановлению деятельности субъекта хозяйствования только на основе судебного рассмотрения или в случае угрозы жизни людей. Понятно, что просроченная банка акриловой краски, выявленная на полке магазина, безвредна. За нее, не спорю, нужно наказывать предпринимателя штрафами, но закрыть магазин и лишить бизнес возможности заработка — это уже слишком жестоко. К тому же, закрыв торговую точку, регулятор бьет в том числе и по государственным интересам — сокращаются налоговые поступления в казну.

Еще на что хотелось бы обратить внимание — развитие системы бизнес–образования. Минэкономики этим вопросом занимается, но в Директиве № 4 он прослеживается слабо. Я посмотрела проект Программы социально–экономического развития страны на 2016—2020 годы, там картина такая же: о профобразовании говорится, о высшем — тоже, а вот о развитии в стране системы бизнес–образования, о подготовке менеджеров речи почти не идет.

Еще один вопрос, на который стоит обратить внимание, — управление государством собственными расходами. То есть у нас доходная часть бюджета формируется в том числе и под расходы в социальной сфере, потому что мы живем в социально ориентированном государстве. Понятно, что надо поддерживать и Минобразования, и Минздрав, и другие сферы, но со стороны некоторых ведомств в последнее время появляется потребительское отношение: дайте нам больше ресурсов. Опять же, если обратить внимание на опыт соседей, например, России, то там все просто — есть «дорожная карта» по привлечению инвестиций в социальную сферу. То есть речь идет о привлечении предпринимательства в сферу образования, здравоохранения, и там есть уже первые результаты. По этим направлениям нужно работать и нам и, может, точно так же вырабатывать и «дорожные карты», и активнее вовлекать в эту сферу бизнес.

Стоило бы упомянуть в Директиве № 4 еще один важный момент — развитие и поддержка малого бизнеса в регионах. Ни для кого не секрет, что из 118 районов у нас 115 — дотационные. И в 53 из них дотации составляют более 50 процентов. И если мы там будем стимулировать развитие предпринимательства, привлекать инвестиции, то это будет стимулом развития сбалансированной экономики.

«СБ»: Как все эти положения соответствуют пожеланиям Президента? Александр Лукашенко во время своего резонансного посещения рынка «Экспобел» четко дал понять: малый бизнес у нас слишком уж засиделся, не желает вырастать из коротких штанишек...

В.Карягин: Часть людей, конечно, не хочет ничего менять. Мы анализируем ситуацию, что происходит в малом бизнесе, и нас самих настораживают эти тенденции. Но для того чтобы малый бизнес рос, надо иметь более широкую базу поддержки. Вот Жанна Казимировна упомянула трудности бизнес–образования. Оно не развито, и многие, прямо скажем, засиделись и отстали. Ну и, конечно же, важны вопросы добросовестной конкуренции. Потому что и в сфере торговли, и в сфере услуг открыть новое предприятие, может, и несложно, но вот работать — тяжеловато. Ведь нужно выходить и на новые рынки, а значит, нужна более мощная система поддержки.

Ж.Тарасевич: Необходимо более четко дифференцировать ту поддержку, которая сегодня оказывается бизнесу. У нас, к сожалению, есть определенный диссонанс. ИП дается все, а средним предприятиям — ничего. А значит, нет стимула переходить из одного состояния во второе, нет повода расти и развиваться. Предприниматели ведь как рассуждают? «Если я буду маленьким и у меня будут меньше расходы, то лучше таким и оставаться, тем более что денег для того, чтобы обеспечивать себя и свою семью, хватает». А если станут очевидными плюсы, например, более легкий доступ к кредитным ресурсам, то тогда стремление будет. Но есть у нас и такая проблема — в стране откровенно не хватает инфраструктуры поддержки малого бизнеса. Мест, куда любой предприниматель мог бы прийти, чтобы проконсультироваться или отдать на аутсорсинг часть бизнес–процессов в специализированные организации. У нас катастрофически не хватает бизнес–инкубаторов, мало налоговых консультантов, юристов, которые бы оказывали услуги именно малому бизнесу. Приведу пример: мы сегодня собираемся делать мини–проект по подготовке стратегии развития предпринимательской инициативы и стимулирования инвестиционной деятельности на территории Пружанского района. Этот регион попросил помощи, и когда мы начали искать точки, на которые можно опереться — то есть организации, которые там оказывают финансовые, информационные, консалтинговые услуги, то столкнулись с проблемой. Пружанский район — достаточно большой и развитый, но там нет ни одной организации, которая оказывала бы юридические услуги, налоговые консультации. А откуда человек будет знать, как ему открыть ИП, малое предприятие, агроусадьбу? И такая проблема во многих районах.

В.Пантюхов: Хочется вам возразить. А почему это должно делать государство? Да, мы должны заботиться о развитии бизнеса, но не до такой же степени! А что мешает самому бизнесу сделать то, что называется общественным консультированием? Если привлекать общественного консультанта из того же центра занятости или студента, в общем, любого заинтересованного человека, который бы мог помочь. Мы говорим о том, что нужно больше помогать. Но ситуация меняется и в мире, и в стране. Посмотрите, что в торговле происходит. Развитие сетей оказывает влияние и на малый бизнес. Зачем теперь покупать кофточку на асфальте, если можно сделать это цивилизованно — отправиться в торговый центр?

П.Арушаньянц: Должно ли помогать государство? Прежде всего, слово «помогать» не совсем корректно, лучше говорить «содействовать развитию». Новый принцип, который мы пытаемся заложить в очередную программу: уйти от помощи в виде пособий предпринимателям. Государство здесь должно выполнять роль координатора. Сейчас у нас действуют 102 центра поддержки предпринимательства и из них две трети — это частные структуры. Минэкономики относится одинаково и к частным, и к государственным центрам. Но в главном вы правы — до сих пор мы помогали тем, кто маленький и у кого выручка не превышает определенного предела. Это не совсем правильно: как будто это пособие по бедности. А помогать нужно не бедным, а тем, кто может эффективно пользоваться господдержкой. Сейчас мы программу рассматриваем и на средний бизнес, не только на малый.

У нас в стране доля малого и среднего бизнеса имеет десятилетнюю тенденцию к росту. Правда, в 2014 году цифра эта немного уменьшилась, но пока рано делать какие–то выводы, думаю, что это временная тенденция. У нас 1,5 миллиона экономически активного населения занято в малом и среднем бизнесе, а вот количество субъектов хозяйствования, наоборот, ежегодно увеличивается, идет рост, открываются новые предприятия. Но роста по сравнению с крупным бизнесом пока нет. Малый бизнес пока осматривается. А тот факт, что в Беларуси доля малого и среднего бизнеса в ВВП составляет чуть более 25 процентов, а в Европе — более половины, говорит лишь о мощном потенциале. Так что очень правильно, что один из главных упоров в нашей экономической политике — ставка на малый и средний бизнес. Это та сфера, которая может дать быструю и эффективную отдачу. 

Александр Бенько, Полина Конога, «Советская Белоруссия» от 30 июля 2015 г.
(фото – «СБ»)